Прообраз Ассоль из «Алых парусов» Грина провела несколько лет за решеткой в Коми

Муза Александра Грина не растеряла своих волшебных качеств даже в северных коми лагерях

Сегодня, 23 августа, день рождения известного писателя Александра Грина. Мало кто знает, что любимая женщина писателя, ставшая прообразом легендарной героини «Алых парусов», много лет провела в Коми за колючей проволокой.

Некоторые факты «лагерной судьбы» Ассоли удалось выяснить старшему научному сотруднику музея Печоры Татьяне Афанасьевой. Ей удалось разыскать бывшую медсестру лазарета Печоржелдорлага Юлию Соколову, которая и по сей день проживает в Печоре. Когда-то она трудилась бок о бок с супругой знаменитого писателя.

Великий романтик 

Прототипом Ассоли из "Алых парусов" стала возлюбленная и жена писателя – Нина Грин. Именно последние 11 лет оказались самыми счастливыми в судьбе Грина. Возможно, не будь Нины, мы бы не увидели ни «Алых парусов», ни «Бегущей по волнам», ни «Фанданго». 

Современникам Грин казался мрачным, угрюмым человеком. Александр Степанович действительно был замкнут, тяжел в общении. Кроме того, сильно прикладывался к бутылке. Однако Муза писателя – «Фея волшебного ситечка» – прощала ему все: и колючий характер, и пьянство, и безденежье. Ее волшебной силой была доброта. 

Александр Сергеевич Грин скончался в июле 1932 года от рака легкого. Ассоль проводила его в последний путь. С больной матерью на руках ее и застала война. Вскоре Крым, где проживала вдова, был оккупирован немцами. В 1944-ом ее угнали в Германию. За это – «работала на немцев» – советская власть обвинила Нину Грин в измене Родине. После войны она получила 10 лет лагерей.

Отбывала срок на Севере, в Печорлаге.

- Работая медсестрой на печорской пересылке, я встретилась с женой известного советского писателя Александра Грина. Она жила в женском корпусе лазарета. Работала в обслуге… Невысокая, пожилая, очень приятная черноглазая женщина. Хорошо читала по-латыни, раздавала лекарства, помогала медсестрам делать уколы… Облик этой миловидной женщины в возрасте никак не вязался с материалами личного дела, где речь шла об опасном враге советской власти, - вспоминает жительница Печоры Юлия Соколова.

Она была из вольнонаемных. Посему сойтись поближе с музой известного писателя ей так и не удалось. По ночам вольнонаемные не дежурили, оставались фельдшера из заключенных. А днем им запрещали беседовать с заключенными. 

- Помню случай: мы сидели на лавочке перед зданием 2-го корпуса, к нам подсели два медбрата – и только за это их отправили по этапу, - рассказывает Юлия Григорьевна.

Северное сияние

- Помню, как мы с Ниной Николаевной выходили в зону смотреть северное сияние. Снега много – как по траншее идешь, а в сполохах все переливается – чудо! Нина Николаевна от радости даже плакала, – рассказывает другая узница ГУЛАГа – Татьяна Тюрина.

Печорским сокамерникам Нина Грин запомнилась человеком широкой души. Самое яркое свидетельство тому – посылки, какие ей присылала в лагерь… первая жена писателя Вера Калицкая. Она была привязана к Нине Николаевне, как сестра. Выкраивала для нее деньги из своей пенсии и даже специально переписывала произведения Грина.

Бывшие заключенные вспоминают, что Нина Николаевна имела авторитет у персонала и зэков, даже самых матерых. Ее любили. На лагерной тумбочке Грин стояла фотография мужа. Каждый вечер она писала воспоминания о знаменитом писателе. К несчастью, эти записки, посланные из лагеря брату, были уничтожены им из страха. В это время как раз началась кампания против Грина-писателя. Нина Николаевна погоревала... и принялась писать заново.

Никаких психологов, как в нынешних колониях, тогда, конечно, не было. В печорской зоне эту роль отчасти брала на себя Нина Грин. Однажды она встретилась здесь с Николаем Сурковым (настоящая фамилия – Сумароков-Эльстон). Единственная вина последнего перед советской властью состояла в кровном родстве с князем Юсуповым.

- Я с ужасом взирал на окружающую меня обстановку. Вдруг я увидел, как в палату вошла женщина в белом. С кроткой материнской лаской обращалась она с обступившими ее истощенными существами… Я только что испытал бесчеловечное отношение конвоиров… Я был сломлен физически и нравственно. В эту минуту я услышал несколько слов участия, – рассказывал потомок княжеского рода. – «Голубчик, сказала она, не убивайтесь так. Вот будет амнистия, и вас обязательно выпустят». Я поверил, и стало легче – от сочувствия, от проснувшейся надежды…

Из Феодосии в Печору

В начале 1950 года Нину Грин отправили в Йоссер, а потом в Астраханский инвалидный лагерь. Последний считался гигантской могилой. Больные люди не выдерживали перемены климата и умирали. Нине Грин пришлось коротать время на нарах вместе с блатными. Она и здесь не сломалась. 

В 1955-м ее освободили по амнистии. Власти Старого Крыма, которые использовали дом Грина как сарай, упорно не хотели возвращать его законной хозяйке. Но Нина Николаевна добилась своего и открыла здесь музей Грина. В 1970-м она умерла. Только спустя 27 лет ее реабилитировали. 

Теперь у Грина не один музей, а три – в Старом Крыму, Феодосии и на родине, Вятке.