Фельдшер "скорой" из Сыктывкара: "Мне повезло, мы никого не "похоронили" в машине"

28 апреля в России отмечают День работников скорой помощи. В Сыктывкаре на “Станции скорой медицинской помощи” работает фельдшер Николай Сологуб. Ему сейчас 40 лет, из них больше половины жизни он провел в медицине. Николай в 2003 году закончил с красным дипломом медколледж в столице Коми, но уже с первого курса работал санитаром на скорой помощи. Причем он был единственным среди местных фельдшеров, кто трудился во всех бригадах скорой помощи: в выездной, в специальной, в бригаде интенсивной терапии, психиатрической и педиатрической. Николай рассказал порталу “Pro Город Сыктывкар” о том, как спасал жизни, принимал роды, и почему жена им гордится.

Николай Сологуб. Фото из личного архива.

ЧЕРЕЗ ДВА ДНЯ В ОДИНОЧКУ НА ВЫЗОВЫ

“Пришел в медицину случайно, а в процессе обучения зацепило, понял, что это мое. После первого курса устроился работать в “Станцию скорой медицинской помощи” санитаром. Это сильно помогло, и к концу обучения я уже имел полное понимание как работать в “скорой”. По сути готовый специалист, который уже через два дня ездил в одиночку на вызовы. Кстати, раньше это делали по одному человеку, а врачей на скорой было всего 5-6 человек на весь Сыктывкар”, – объяснил Николай Сологуб.

ПЕРВЫЙ РАБОЧИЙ ДЕНЬ

“Это была ночь 17 августа 2001 года. Я тогда еще был санитаром после окончания первого курса медколледжа. Работали на старой машине с дырами в полу. За ночь было 13 вызовов. Для меня это шок в некоторой мере: я никогда не работал в ночные смены. Я запомнил этот день на всю свою жизнь и мне понравилось”, – рассказал фельдшер.

“Во время работы о том, что есть какие-то проблемы, не думаешь. Это же ореол романтики, некой непогрешимости. Ты оказываешь помощь людям. Со временем это все стерлось, остался некий практицизм, но за эти годы я не перегорел к работе”, – отметил Николай.

Николай Сологуб. Фото из личного архива.

СКОЛЬКО ВЫЗОВОВ ЗА СМЕНУ

“Все зависит от времени года и от эпидемиологической обстановки. В “ковидные времена” у нас был завал в работе. Рекорд по вызовам у меня 32 человека за сутки: 18 за день, 15 за ночь”, – сообщил Николай.

“Иногда работаешь сутки через сутки с такой серьезной нагрузкой. Это очень тяжело. Спасает только скорая помощь, как некий эндорфин. Здесь работают люди с особым настроем, среди нас нет нытиков, мы помогаем друг другу, поддерживаем. Бывает кто-то заболел, кого-то нужно подменить, а у тебя на этот день свои планы. Но личное отходит на второй план: сначала работа, потом все остальное”, – заявил фельдшер.

УХОДЯТ С РАБОТЫ ИЗ-ЗА ССОР С БЛИЗКИМИ ЛЮДЬМИ

“Здесь почти все сотрудники семейные. Нужно, чтобы семья это понимала. Запланировали какое-то мероприятие и тут ты за 12 часов сообщаешь: “Извини, дорогая, иду на работу”. Поначалу жена меня не понимала, но моя мать по первому образованию медсестра и теща всю жизнь проработала в медицине. Они объяснили моей супруге, теперь никаких проблем нет. Те, кто работают в скорой помощи больше пяти лет, они здесь и остаются. Приходят молодые, работают, заводят семьи, начинаются конфликты, и люди переходят на другую более легкую работу”, – поделился с “Pro Городом” Николай Сологуб.

Николай Сологуб в одежде фельдшера. Фото Александра Иваскевича.

“Скорая помощь – это больше мужская работа. Но у нас примерно половина состава женщины. Им гораздо тяжелее работать, чем нам. У них есть дети, дома не бывают неделями, да и физически тяжелая работа. Нагрузка большая на организм. Одно дело я, взрослый мужик, столкнулся с проблемным вызовом, оскорблением, а другое – хрупкая девушка”, – объяснил фельдшер.

“Когда предлагают какую-то новую работу, всегда соглашаюсь. Это интересно, я не люблю скучать, всегда есть какая-то пища для мозга. В медицине главное знать базу, остальное все отростки. Все равно за многолетний опыт в практике я с чем-то сталкивался, нового ничего особо нет. Но вот административная работа не по мне: эти отчеты, эти графики. Я за пять часов устану больше, чем за сутки работы на скорой. Я не люблю одно и то же”, – поделился фельдшер.

СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ – ЗАВЕЛ СЕРДЦЕ МАТЕРИ ВРАЧА СКОРОЙ ПОМОЩИ

“Обычно в сердце вызовы не остаются, потому что почти все уже в жизни видел. Но когда видишь людское горе: настоящие страдания жен, детей, когда их любимый человек в реанимации, прямо чувствуешь хождение за дверьми. Люди ждут. Морально тяжело сказать человеку, что его близкий умер”, – поделился с “Pro Городом” Николай Сологуб.

Николай Сологуб в здании “Станции скорой медицинской помощи”. Фото Александра Иваскевича.

“Из последнего помню связку вызовов. Очень старенькая бабушка в первом случае была. Нам мужчина открывает кодовую дверь. Мы заходим, принимаем решение о госпитализации с желудочно-кишечным кровотечением. Бабушку только отвезли на Гаражную в хирургию, как снова вызов в этот же дом, подъезд, только этажом выше. Нам открывает дверь этот же мужчина, муж первой женщины, которую увезли. Заходим, а там сердечница, очень много заболеваний, причем она не старая, до 70 лет. Но состояние тяжелое: отек легких, астма начинается. Сняли кардиограмму, стоит кардиостимулятор, думаю: “это хорошо, вещь полезная”. Кислород низкий, бегу за ним, в этот момент она начинает умирать. Клиническая смерть, положили ее на пол. Слава Богу, что все уже подключили. Улучшаем проходимость дыхательных путей, начинаем делать массаж, все вводим, что надо, и через 5-7 минут чувствую, что сердце застучало, сердцебиение самостоятельное. Это уникальный случай, когда происходит спасение в условиях фельдшерской бригады”, – объяснил Николай Сологуб.

“Потом я узнал, что спасенная – мама врача скорой помощи. Он когда-то у нас проходил практику, но мы этого не знали. Только затем на сайте увидел благодарность и все понял”, – вспомнил Николай Сологуб.

ПОВЕДЕНИЕ ВОДИТЕЛЕЙ НА ДОРОГЕ

“Я не встречался с таким, но знаю,что у нас в городе порой не пропускали машины скорой помощи. Это больше индивидуальное поведение водителей. Некоторые слышат мигалки, впадают в ступор. Другие, скажем, во дворах перекрывают путь. На замечания не реагируют. Но в целом корректно ведут себя на дорогах сыктывкарцы”, – считает фельдшер.

“В аварии попадал трижды. И больные из машины вылетали, и бились мы. Но все живы и здоровы”, – отметил Николай Сологуб.

ВСТРЕЧА СО ЗНАКОМЫМИ НА ВЫЗОВАХ 

“За 20 лет в нашем городе таких случаев было много. Хожу по городу - сразу узнают, водители пикают, здороваются. В магазин зайти невозможно. Гуляем мы с супругой по супермаркету, вижу, что молодой человек смотрит на меня и смотрит. Потом подходит и говорит: “Вы же на скорой работаете?”, далее жмет руку и благодарит за спасение жизни. У меня жена: “Я тобой горжусь”. Правда, пациента я не помню (улыбается – прим. ред)”, – рассказывает Николай Сологуб.

Николай Сологуб в обычной жизни любит путешествовать. Фото с женой и дочкой из личного архива.

“У нас работа не за благодарности, не за деньги. Удовольствие ты получаешь за реальную помощь людям, когда твой труд кому-то нужен. Когда мать спасенного ребенка говорит: “спасибо”. Только это и держит на такой тяжелой работе. Без этого чувства вообще не нужно приходить в медицину. Если человеку нужна помощь, он видит, как ты к нему относишься, как к пациенту, а не грубишь ему. У нас очень много одиноких людей, причем не только среди пожилых. Это могут быть инвалиды, которые живут на маленькие пенсии и работать не могут. Нужно уметь разговаривать с пациентом, зачастую им даже уколы не нужны. Нужно просто сесть и пять минут с ним поговорить”, – объяснил фельдшер.

О НАРКОМАНАХ И БОМЖАХ

“Помню, заходим в один из домов на “кольце”. Человек 10 стоят под действием наркотиков. Поднимаемся на пятый этаж, двое лежат, а один сидит. Каждому из бригады по шприцу и вкалываем специальный препарат, который снимает интоксикацию. Раньше было проще, но когда в городе появляются новые виды наркотиков, то найти ключ к ним невозможно. Они убивают мозги! Порой за день умирало по семь человек: младшему 15, старшему 42. Попробовали в первый раз. Это страшный яд, мгновенная смерть! Я видел 18-летнюю девчонку с гниющим телом. У нее кости на руках оголены, она мумифицировалась. Для меня – это мерзость. Не понимаю, как взрослые люди могут так уничтожать свой организм. Шансов на выживание нет никаких. Сейчас службы госнаркоконтроля справляются с этим, спасают сотни тысяч людей”, – поделился Николай Сологуб.

“Бомжи, в основном, не могут говорить, поскольку находятся в состоянии алкогольного опьянения. Встречал на вызове дедушку седого с большой бородой. Он сам из Кирова, имеет высшее образование, стихи пишет, всего Есенина наизусть помнит. Есть бомжи в Сыктывкаре с дипломами МГУ. К таким людям отношение у меня человеческое, а когда сидит молодой 30-летний лоб и сам себя до такого состояния довел… Почему он нормальную жизнь не начал? Почему решил вести себя так асоциально и еще чего-то требовать у общества? 25 апреля мне один говорит: “Почему у меня ноги не ходят?”. Может, потому что ты пьешь всякую гадость. Отвечает: “Да, нет, не может быть от этого”, – рассказал Николай Сологуб.

О КАПРИЗНЫХ ПАЦИЕНТАХ 

“Есть медицинская проблема, но встречаются и психологические. Порой человек не может адекватно оценить свое состояние. Тогда работаем с родственниками, если есть доверенность у них, то они решают за такого больного. Также есть недооценка своего состояния: “Да, со мной все нормально, я никуда не пойду”, а у человека инфаркт. Нужно найти слабое место человека: чего он боится. Больше всего люди боятся не смерти, а что-то потерять, скажем, материальные блага. Говорим в таком случае: “ты не умрешь, но останешься инвалидом. Как тогда ты будешь содержать свой дом, свою семью, свой уровень жизни? Но если сейчас уедем, то через три недели ты будешь полноценным членом общества”, – привел Николай пример психологической работы.

ЧАЙ С ПАЦИЕНТАМИ

“Раньше часто предлагали. Сейчас крайне редко, но работа есть работа. Распивание чаев – это не дело, у тебя пациенты. Приятно, что человек так к тебе относится, но нужно все же вежливо отказать. Вся работа в скорой завязана на психологии: “горячий чай быстро не выпьешь, к тому же я пью кофе (улыбается – прим. ред), да и на вызов мне нужно спешить. Кому-то еще нужна моя помощь”, – рассказал фельдшер.

ЧЕМ БОЛЕЮТ СЫКТЫВКАРЦЫ

“Сердечно-сосудистая система на первом месте, гипертония, инсульты. Молодых людей с подобными проблемами стало больше обращаться. Раньше инфаркт у 40-летних происходил крайне редко. Мой самый молодой пациент с инфарктом попросил помощи в 26 лет. В 32 года человеку ввели специальный препарат, который снижает поражение сердца. Тогда сердечная мышца практически полностью восстанавливается и человек не становится инвалидом. Гипертония тоже помолодела”, – пояснил Николай.

СМЕРТИ ЛЮДЕЙ В СКОРОЙ

“Мне повезло: мы не “хоронили” ни одного человека в машине, всегда довозили. Люди спрашивают: “какой риск?”, отвечаем, что точно довезем. Как уже будет в больнице – не знаем”, – рассказал фельдшер.

Но были случаи, когда люди умирали еще до машины скорой.

“Помню на жаре +30 пытались реанимировать парня молодого после поражения током. Я потом выжимал носки, весь мокрый, но его невозможно было спасти. Удар был сильнейший: 11 киловатт”, – пояснил Николай Сологуб.

АГРЕССИВНЫЕ ПАЦИЕНТЫ И КАК С НИМИ РАБОТАТЬ

“Заходишь в квартиру и сразу вычленяешь настрой человека. К тому же у нас есть специальная мужская крепкая бригада для людей с неадекватным поведением. На меня никто не бросался, но оскорбления в мою сторону были. В таких случаях человека нужно поставить на место словом, иногда руку положить на плечо. Очень хорошо действует. Кстати, при явной агрессии, когда видишь, что намечается серьезный конфликт, нужно просто уходить и все”, – завершил рассуждения Николай Сологуб.

ВСТРЕЧА С КОРОНАВИРУСОМ

“Было непонятно: едешь на вызов и думаешь, почему человек не может встать? Мы не знали, что развивается пневмония и острые шоковые инфекции, не было никакой информации. Защитные костюмы ввели быстро, но не сразу. Потом привыкли, все-таки не первая наша эпидемия: был и птичий грипп, и свиной. В любом случае нужно работать на земле, а не думать о том, в чем ты не разбираешься. В той же вирусологии”, – считает Николай.

Николай Сологуб в специальной маске для защиты дыхательных путей и глаз. Фото из личного архива.

“Я не болел вообще коронавирусом, кстати, я первый человек на нашей скорой помощи, который привился. Это было в декабре 2020 года. Все прививки делаю и не понимаю антиваксеров. Сам ничем не болею и считаю, что помимо хорошего иммунитета, мне в этом помогает вакцинация. Но никого ни к чему не призываю, каждый выбирает самостоятельно, но думать нужно об окружающих”, – объяснил Николай.

“В прошлом я профессиональный спортсмен – кандидат в мастера спорта по тяжелой атлетике, первый взрослый разряд имею по плаванию. Я занимался всем, чем только возможно, но сейчас нет времени (улыбается – прим. ред.)”, – рассказал Николай.

Николай в какой-то период жизни совмещал четыре работы. Три должности из них на скорой: фельдшер выездной бригады, старший фельдшер оперотдела в диспетчерской и был на приеме водителей.

“Днями сидел в диспетчерской, ночами и выходными выезжал на вызовы, а ранним утром принимал водителей. Я прожил четыре месяца в таком состоянии и понял, что нереально”, – вспомнил Николай.

СПАС ЧЕЛОВЕКА НА БОРТУ САМОЛЕТА

“В свое время сопровождал детей на юг. На обратном пути вызвали и сообщили, что человеку плохо. Вижу воспитателя средних лет, понимаю, что у нее инсульт. На такие случаи все равно с собой вожу некоторые препараты. Все сделал и начальника поезда попросил на ближайшей станции передать человека врачам”, – рассказал Николай.

“В 2011 году в компании друзей летели из Тайланда. Среди нас был кардиолог, стоматолог, терапевт и другие врачи. Слышу объявление, что ищут кого-то из медперсонала. Смотрю никто из врачей не откликается. Потом объявление повторяют. Решил пойти и узнать, что там. Сидит мужичок весь скукоженный, медсестры и главная стюардесса. Расспросил у них, что случилось, какой диагноз они ему ставят: “Межреберная невралгия”. Говорю: “Правильно, почечная колика справа”. Мужик согласился и объяснил, что у него камни в почках. Достали огромный сундук, в котором почти все было. Рассказал медсестрам, что и куда колоть, и со спокойной душой ушел. Сажусь на свое место, через час ко мне подходит американка и объясняет, что человеку не полегчало. Подхожу к нему и спрашиваю, помогли ли уколы. Он утверждает, что ему ничего не сделали: “Вы ушли, и они ушли”. В итоге все сделал сам, нужно было проконтролировать медсестер (улыбается – прим. ред). К прилету он уже мог встать и самостоятельно покинуть борт”, – вспомнил фельдшер сыктывкарской скорой помощи Николай.

ФИЛЬМЫ ПРО РАБОТУ

“Не люблю смотреть. Ничего правдивого, просто идеализация образа. Нужно понимать, что в каждом городе свои особенности работы скорой помощи: в Москве все тяжело, сложно, множество больниц, где не сразу принимают людей, в Сыктывкаре в этом плане проще. Смотрю, как в кино уколы делают внутривенно, аж коробить начинает”, – поделился Николай.

РАБОТА С БЕРЕМЕННЫМИ 

“Я принял четырех мальчиков. Видел людей, которые падали в обморок при виде ребенка, который выходит из утробы матери. В фильмах все красиво, но нужно учитывать нюансы: иногда у женщин бывают разрывы – надо следить за состоянием роженицы, также смотреть за ребенком, чтобы он не повредился. Главное не суетиться: досчитал до трех и приступил. При родах без осложнений особо никто не нужен: ребенок вышел, зажимы поставил, пуповину разрезал. 20 минут подождал отход плаценты, перед этим нужно положить на низ живота пузыри со льдом. Роды – это самый прекрасный физиологических процесс. У меня у самого мальчик и девочка”, – рассказал Николай.

Николай Сологуб с сыном и дочкой. Фото из личного архива.

ЗАРПЛАТА ФЕЛЬДШЕРА НА СКОРОЙ

“Точная сумма зависит от количества отработанных часов. Спасибо государству, что в период пандемии поддержали. Но хорошо, что сейчас уже вылечили большинство: выплаты есть, но заболевших почти нет. За последний месяц я всего трех человек в больницу отвез в Сыктывкаре с коронавирусом. Но зарплаты на жизнь хватает: на икру нет, но на хорошую колбасу достаточно (улыбается – прим. ред.)”, – отметил Николай Сологуб.

По словам Николая Сологуба, за 21 год работы скорая помощь приятно обновилась. 

“Когда я сюда пришел, этого ничего не было. Ни ремонта нормального, ни шкафчиков, ни формы, всю проводку поменяли. На вызов ездили в халатах. За это время власти провели полную модернизацию. Теперь летняя и зимняя форма от носков до шапки. Раньше стояла старая мебель, не было мест для отдыха, теперь всего хватает”, – отметил Николай.

Вид внутри скорой помощи. Фото Александра Иваскевича.

“Также у нас новый гараж, хорошее состояние и оснащение автомобилей. Все, что ни возьми, все поменялось. Когда у тебя все есть, то ты не имеешь право жаловаться, тебе приятно, и это повышает профессиональный уровень”, – заметил фельдшер.

Некоторые приборы внутри скорой помощи. Фото Александра Иваскевича.

В скорой помощи должен быть полный набор медикаментов, кардиограмма, глюкометры для сахара, пульсоксиметры.

Панель приборов в скорой помощи. Фото Александра Иваскевича.

Дефибрилляторы с автоматической системой работы, которые позволяют фельдшеру переключиться на другие дела (контролировать ЭКГ, вводить препараты, что-то прокапать человеку). Также все есть для промывания желудка, дыхания человека. Фото Александра Иваскевича.

Имеется даже такой пистолет, который позволяет просверлить кость в области коленки, и ввести туда лекарства, когда вен у человека не видно. В обычных условиях это полухирургическая процедура, просто так это не сделать. Фото Александра Иваскевича.