Выяснилось, что детей из школы-интерната в Коми несколько раз отправляли на рубку борщевика

Об этом рассказал педагог учреждения

После новости о том, что детей из пажгинской школы-интерната отправили рубить борщевик голыми руками, стало известно, что эта ситуация повторялась не единажды. Об этом рассказал педагог учреждения. Женщина возмущена произошедшим. С педагогом общалось ИА "БНК".

Наталья Прощенко работает воспитателем шестого отряда. Именно ее подопечные получили ожжоги после рубки борщевика.

На телевидении сказали, что нерадивые педагоги бучу поднимают. Какие нерадивые, если я 40 лет отработала в школе, у меня только благодарности и грамоты, и я стала нерадивой, что сказала правду. Я сегодня встречалась детьми, которые тоже в шоке. Когда приезжала проверка, дети сказали, что «да, мы были на борщевике, да, на линейке нам это говорили». А в итоге, в информации от министерства ничего не подтверждается, - рассказывает женщина.

По словам педагога, все случаи рубки борщевика зафиксированы.

Каждый педагог записывает в эту тетрадь все, чем занимался с детьми на своей смене. Каждый день - утром и вечером, строго под роспись. Я отработала семь смен. Детей на рубку борщевика отправляли три раза. 14 июля у меня в этом отряде была первая смена. Утром на линейке нас со старшими детьми отправили убирать борщевик у школы. Нам выдали три лопаты. Я сама их получала вместе с детьми, а потом сдавала после рубки. В уборке борщевика участвовали шесть человек. Четверо мальчиков и две девочки. Я лично сама рубила борщевик с детьми. Причем, в такую жару дети были только в шортах, футболках и сланцах, - рассказывает женщина.

15 июля дети рубили борщевик возле общежития. Правда, следила за этим другой воспитатель.

17 июля на линейке нас стали снова отправлять на борщевик. Но я сказала начальнику смены Галине Вурдовой: «Как же я пойду с ними, посмотрите, у детей ноги обожжены. Я отказываюсь идти на борщевик». Я об этом заявила при всех на линейке. Тогда наших мальчиков отправили строгать, а девочки мыли полы в цокольном помещении, где находятся мастерские, - вспоминает педагог. – А перевернули так, что ничего не было. А как же документы, где все записано? Этот журнал - общий для всех отрядов. Все пронумеровано, прошнуровано. Поэтому совершенно не понимаю, как была проведена министерством и прокуратурой проверка, если даже документы не посмотрели? - говорит Наталья Прощенко.